Тибет – таинственная страна буддистских монастырей и священной горы Кайлас, совсем недавно была такой-же «доступной», как и поверхность луны. Казалось, что побывать там такая же несбыточная мечта, как полет к естественному спутнику земли.

К счастью все изменилось: мир стал более открытым, железные занавесы рухнули и у нас и в Китае.

Одной из главных целей поездки был священный обход или «кора» вокруг главной святыни Тибета горы Кайлас или Кайлаш. Это довольно амбициозная задача, и к этому нужно быть готовым в смысле физической подготовки — высота над уровнем моря везде на тибетском плато около 4 километров (для справки: горная болезнь у равнины жителей начинается на высоте 3500 метров).

Но главное – быть готовым духовно. Собираясь в поездку, мы неоднократно слышали и читали истории о том, что гора «принимает» не всех путешественников. Одни путники за все время коры ее просто не видят, другим она «мешает» на подходах или в пути: ломается техника или подворачиваются ноги. В любом случае обход горы – это не просто спортивное испытание своих физических возможностей.

Юрий был заряжен учением индийского йогина и лайфкоучера Садгуру. В самолете по дороге в Пекин мне удалось прочитать его первую книгу, постулаты которой были легко приняты и поняты мною, так как у меня за плечами был базис из других книг со схожей тематикой и прямое общение с мастером Ди Гоюном (китайским учителем стиля «БаГуаЧжан) и его посвященными учениками — хранителями традиций стиля — Максимом Валерьевичем и Татьяной Николаевной.

Для поездки прекрасно подходила одна из главных мантр буддизма:

«Ом ма́ни па́дме хум».

Одна из трактовок / переводов по-русски может выглядеть так:

«Все (Ом) драгоценности (Мани) процветают (Падме — цветущий лотос) у меня, имеющего открытое сердце (Хум — сердце)».

Вот с открытым сердцем мы и решили поехать постигать сокровища Тибета.

Поездка к горе, ещё на стадии подготовки, потребовала от нас выдержки, фатальной уверенности в успехе и прямой физической жертве. В начале мы попытались собрать группу из членов клуба, однако время, потраченное на поиск попутчиков, с мая по август, прошло напрасно, и группа из 10 человек сократилась до двух непреклонных участников.

Вторая трудность, потребовавшая фатальной уверенности — это наводнение в Тибете, из-за которого было замедлено и затруднено получение разрешительных документов для посещения западного автономного района Китая (так по Китайский звучит название Тибета).

В итоге, садясь в самолёт до Пекина, мы не знали, получила ли встречающая нас туристическая компания разрешения для нас в Тибет. И если нет, то на сколько нам придётся задержаться в столице Китая.

Люди

Одна из практик саморазвития – это изучение языков. Перед поездкой выкачал на смартфон самоучитель китайского и попытался освоить хотя бы азы. Прилетев в Тибет, понял, что китайский язык здесь не нужен: основной язык общения – тибетский. Указатели в Лхасе двуязычные: китайские иероглифы всегда дублируются символами тибетской вязи. Буквы тибетского языка были заимствованы из Индии, хотя языки совершенно разные. В Лхасе к ним добавляются названия, написанные латинскими буквами.

Тибетцы внешне сильно отличаются от ханьцев (основного народа Китая). Потомки иранского и китайского этноса имеют более крупные черты лица, они выше ростом.

В Лхасе со мной случился курьез. Мужчина попросил меня сфотографироваться со своим маленьким сынишкой. Мальчик имел такие же русые волосы как и у меня! Я не припомню, чтобы за время поездки были люди с таким же цветом волос. Через уличных торговцев (они помогли с переводом) нам удалось понять, что мужчина пошутил, что покажет сыну, когда он вырастет, его настоящего отца.

Люди, особенно в сельских районах, как правило, одеты в традиционную одежду. Женщины закрывают лица плотными масками от пыли и лишнего загара.

На улицах много монахов в рубиновых и терракотовых тогах. Строго говоря, улицы старой Лхасы – это большой супермаркет с предметами гардероба: как народной светской, так и монашеской одежды.

После Коры, мы встречали рассвет на берегу Манасоровара. Рано утром мы встретили молодых паломниц обходивших озеро. Юра уговорил девочек сделать совместное фото — это фото стало одним из лучших в нашей поездке. Кадр получился вне времени: девочки одеты в традиционные одежды паломников, позирующие на фоне горного ландшафта, обрамляющего озеро. Их красота и достоинство, как и красота пейзажа, просто завораживают!

Монастыри и Буддизм

После нескольких лет занятий внутренним стилем китайского Кунг-Фу (стиль БаГуаЧжан), мне стал очевиден один вывод – самые главные процессы подготовки духа, тренировки тела и обучения новым движениям стиля происходят внутри человека, они не видны стороннему наблюдателю с внешней стороны.

Это, почти, полностью относится к религиозной жизни и практике монастырей. Турист, в короткий период времени, может увидеть только поверхностные, иногда странные для европейца проявления жизни. Да, монахи обеспечивают свой быт: читают мантры и медитируют, пересчитывают пожертвования, учат священные тексты и совершают обряды. Нам гид показывал верхние ряды окон в монастырских замках, занавешенные плотными шторами, и говорил, именно там сейчас медитируют один ли несколько монахов.

Однако, сам термин медитация, у сотни человек будет ассоциироваться с сотней разных проявлений. Одна из практик медитации – это освобождение сознания от шума мыслей и созерцание прекрасного объекта природы. Точно знаю, что в свободном от мыслей сознании возникают самые главные и самые нужные для текущего момента мысли или образы.

Поверхностный результат глубокой внутренней работы – это внешняя красота, гармония архитектуры и интерьеров зданий. Начало поездки было посвящено посещению разных монастырей вокруг Лхасы (Дрепунг и Сера).

В последние годы многие монастырские здания были восстановлены или отреставрированы, на территории монастырей поддерживается чистота, но особое внимание на себя обращает отношение к живым соседям, растущим в садах и огородах на территории комплексов. Климат высокогорного плата суров и поэтому вдвойне заметен успех по уходу за деревьями, кустарниками и цветами.

Ритуал «распластывания» — один из элементов веры, который обращает на себя внимание, и на котором хочется остановиться особо. Человек подносит ко лбу и сердцу молитвенно сложенные руки и ложится плашмя в полный рост на землю. Потом встаёт и опять возносит молитву. В центре Лхасы у входа в храм «Дрепунг» мы впервые встретили множество людей-паломников и монахов совершающих распластывание. Со слов гида, каждый верующий должен сделать не менее 800 таких движений за жизнь.

Кроме распластываний на одном месте, люди совершают обходы вокруг монастырей и даже вокруг горы Кайлас, а это – 54 километра! На это уходит более 40 дней.

Это настоящие испытание физических сил и силы собственной веры.

В начале нашего пути вокруг горы мы видели двух женщин, которые начинали свою распластывательную кору. Подобная сила веры и духа не может не вызывать восхищения!

Дорога к горе

Подлетая к Лхасе (столице Тибета) самолёт сильно трясло — он то и дело выныривал и снова погружался в густую облачность. Когда мы увидели землю, то поняли, что это не земля вовсе, а бурая вода, разделённая невысокими хребтами — водоразделами рек Брахмапутра и её притока Лхаса. Наводнение было очевидным: поля и небольшие прибрежные рощицы деревьев были затоплены.

Над водой возвышались лишь дороги на сваях. У самого подножья горы виднелась взлетно-посадочная полоса. С наводнением мы столкнулись, выехав из Лхасы на запад, когда начали наше путешествие к горе. В первый же день пути, спустя пару часов дороги, мы уткнулись в пробку из машин, стоявших перед горным обвалом. Попытки объехать завал вокруг, по небольшим горным серпантинам, которыми пользуются местные жители, были пресечены китайской ДПС.

Офицеры наотрез отказались нас пускать на горные склоны объездной дороги, несмотря на долгие уговоры гида и водителя. Пришлось вернуться и ждать. Дорогу расчистили и во второй половине дня мы могли любоваться видами озера Ямдрок, а на небольших сувенирных развалах познакомится с тибетскими мастиффами и ряженными, для нас туристов, яками.

Заторов по пути к священной горе за 4 дня пути было более шести. В одну из многочасовых остановок я смог совершить небольшую прогулку и обошёл сопку высокогорного плато. Фото результат встречных цветов и бабочек вы можете увидеть.

На юго-западе Тибета подножия гор опираются на песчаные почвы и в выположенных участках пески образуют ландшафты с дюнами. Люди обкладывают дюны камнями, формируя из камней прямоугольные сетки, в ячейках которых высаживаются закрепляющие почву растения.

В этих районах можно встретить небольшие табуны лошадей-куланов. Здесь их тибетцы называют дикими осликами (wild donkey), хотя по всем признакам это самые настоящие лошади пусть небольшие, окрашенные в персиковые и белые цвета. Нам повезло и мы смогли сделать фото пары лошадей с близкого расстояния, когда они спокойно переходили дорогу перед нашей машиной.

Именно дюны и песчаные склоны, сползая, перегораживают и затапливают дороги. Китайские дорожные службы пробивают туннели в таких оползнях, ненадолго открывая дорогу. Такой туннель мы преодолели западнее города Сага. Обратно мы его проезжали по верху, после того как песок оползня подсох.

Отдельно нужно написать о дорогах и дорожных службах Тибета. Труд людей и результат этого труда – дороги — достойны уважения! Покрытие дорог почти как у нас на трассе М1 и это в горах на высоте, где солнце, дождь и снег меняют друг друга довольно часто! Участки гор с потенциальными камнепадами «одеты» в камнеулавливающие сетки. Иногда, многие сотни квадратных метров таких сеток окутывают опасных контерфорсы склонов. Восстановление поврежденных участков дорог происходит в тот же день!

У нас вышло, что дорога прошла или под дождями, или под грозами с кратковременными прояснениями. Зато, когда наконец за очередным горным поворотом открылось «озеро священной осознанности» — Маносаровар, облачность отступила, выглянуло солнце, и на горной гряде к северу от озера мы впервые увидели гору Кайлас, к которой так стремились!

Кора. Кайлас

Пребывание на высокогорье для меня не новый опыт. Мне удавалось подыматься и жить на больших высотах в горах Тянь-Шаня и Памиро-Алая во время научно-исследовательских экспедиций. Однако, я редко бывал на высоте выше 4 километров. Первые минуты прогулки из самолёта до встречающих гидов дали знать о себе учащенным пульсом и давлением в висках. Для адаптации очень пригодились практики, почерпнутые в клубе «Удэ» от мастера Ди Гоюна, из оздоровительного комплекса «восемь кусков парчи».

Каждое утро по часу занятий способствовали быстрой адаптации. Упражнение «натягивание лука» особенно облегчало дыхание и успокаивало ритм пульса. Его практиковал также во время затяжных подъемов. Во время экскурсии по дворцу Патала показал его нашим попутчикам: китайским и итальянским туристам. Нам удалось быстро восстановить дыхание и продолжить экскурсию.

Так как гид предоставил нам возможность самостоятельно совершать кору, мы сами выбирали скорость передвижения и маршрут. Вначале мы совершили попытку подойти ближе к горе со стороны западной стены, там, где вытекает поток северного ледника. Путь нам преградили скалы и сама обрывистая теснина реки.

Поднявшись к площадке с гостевыми вагончиками и палатками, мы увидели северную грань пирамиды горы и напротив нее, за рекой, монастырь Дирапук. Так как к горе вел довольно пологий подъем, а время было около пяти вечера, у нас не было сомнений, что стоит потратить остаток дня на поход к горе.

Поднявшись на перевал, перед северной гранью пирамиды горы Кайлас, мы остановились помедитировать. Гору немного затягивало серыми тучами, и шёл моросящий дождь. Вершина была скрыта от глаз. Я нашёл нишу в камнях и закутался в непромокаемую накидку. Пока созерцал белые снеговые рисунки на чёрной грани горы, согрелся и успокоился. Время тогда для меня остановилось. Из состояния медитации меня вывел Юра. Нужно было идти в лагерь. Спуск в темноте по мокрым камням среди множества ручьев мог быть не безопасным.

Второй день коры считается самым тяжёлым — предстоит подняться и спустился с перевала. Потом пройти около 7-ми километров до гостевых вагончиков. Подъем был до рассвета. В ясном и морозном синем небе целиком блистала белая вершина Кайласа! Торжество и магия горы завораживала.

Начав движение в сторону перевала, мы наблюдали, как меняются оттенки неба и склонов горы во время подъема солнца. Как только солнце поднялось выше гребня западных «зеркал времени» – гора стала золотой! Было холодно, присесть помедитировать перед горой нам удалось только, когда солнце прогрело воздух и мы перестали замерзать в неподвижном состоянии.

Буря эмоций ворвалась в голову, как цунами. Конечно, писать конкретно, что мне тогда пришло в голову – нет смысла, все это слишком личный опыт. Главное, что смотря на треугольную вершину горы, остановить внешний поток образов и мыслей я не мог, да и не хотел. Просто сидеть на камне я не стал — встал и пошёл по огромным камням сыпухи к перевалу, не выходя на тропу, чтоб не встречаться с людьми. Подъем был лёгким и я почти бежал.

Только на выположенной тропе перевала Гора меня немного отпустила. Только теперь я почувствовал и осознал свое загнанное на подъеме дыхание…

На перевале меня догнал Юра и гид. Гора скрылась за хребтом. Дежурные, отчетные фото, совсем вернули меня в реальность.

Спуск с перевала довольно крутой и на нем было много индусов, которых спешивали с лошадей (до этого их долго сажали, а потом везли на лошадях почти до самого перевала). Люди с южного и теплого суб-континента были одеты в теплые комбинезоны, похожие на скафандры космонавтов, снятые с лошадей  – они с огромным трудом карабкались вниз. Меня попросила помочь пожилая индианка. Мы вместе медленно завершили спуск с крутой части перевала.

Гид попросил окончить кору в тот же день (через день гору закрывали для посещения иностранцев!). Нам предстоял еще 35 километровый поход вдоль восточных отрогов горы. Еще раз мы увидели гору в тот день только с юга из поселка, с которого начинался обход – Дарчена.

Поиск «сокровища»

В любой дальней поездке каждый путник постоянно думает: что же ему привезти из путешествия близким и себе. Предмет или вещь должна с первого взгляда ассоциироваться с прошедшим приключением и напоминать о пережитых впечатлениях. Старая Лхаса – это прекрасное место для поиска артефактов тибетской жизни: начиная от предметов обихода в быту и одежды, до продуктов природы – грибов-кордицепсов, драгоценных бирюзы и нефритов.

Хоть и грибы-кордицепсы обладают, по данным врачей китайской медицины, невероятными иммуномобилизующими и общеукрепляющими свойствами, нам они были не слишком понятны. Гриб-хищник, заменяющий тело гусенницы бабочки-шелкопряда, для европейца выглядит слишком уж экзотично.

Из продуктов творчества ремесленников, очень привлекала всевозможная медная посуда. Особенно хороши были чайники. Как новые, так и винтажные предметы для заваривания чая были всех размеров и форм. Диапазон цен на интересные образцы мог варьировать от 200 до 800 долларов.

Были, конечно, и особые антикварные предметы по нескольких тысяч долларов за шедевр. Пересмотрев большое количество предметов, мы так не смогли сделать выбор — то ли чайник был не достаточно плотным для открытого огня камина или костра, то ли художественная ценность отодвигала утилитарный смысл предмета. Нередко предмет был слишком громоздким и тяжёлым для двух перелётов.

В первый день в Лхасе, после дневных экскурсий по монастырям, мы пошли гулять по улицам с целью посмотреть вечернюю иллюминацию Поталы. Когда стемнело, неожиданно для нас начался дождь, который быстро перешел в грозовой ливень. Под дождем мы не смогли сразу найти наш отель, вход в который был расположен среди ряда других похожих входов в кафе, магазины или банки. Начав промокать, мы зашли в кафе и попросили вызвать нам такси. Хозяин кафе немного говорил по-английски и помог нам. Мы решили, что на обратном пути мы зайдем и поужинаем в этом кафе…

Так и сделали. В последний день пребывания в столице Тибета, мы нашли кафе и после приветствий и недолгих воспоминаний с хозяином кафе, как он нас выручил в ту первую грозовую ночь, мы спокойно уселись в ожидании ужина. Теперь мы внимательно рассмотрели интерьер кафе. Кроме настенных росписей в традиционном лубочном стиле с пейзажами тибетских плато в окружении гор и яками, стены кафе украшали три небольшие живописные работы в современном минималистическом стиле.

Юрий, знаток и коллекционер современной живописи у себя в стране, решил узнать, может ли продать хозяин кафе предметы искусства, и сколько они будут стоить. Английский принимающей стороны был совсем базовый. Однако нам удалось понять, что картины были подарены хозяину кафе его другом-художником в день открытия и он (хозяин кафе) продать их никак не может. Все попытки предложить какую-то цену были отвергнуты. Единственное, что оставалось, это сделать фото «на память». Для этого Юрию выдали даже стремянку (одна из картин висела совсем высоко).

Рассчитавшись и выйдя из кафе, мы услышали, что нас окликает хозяин кафе. Наблюдая столь подлинный интерес к картинам, он решил подарить одну из них Юрию. Видимо, ранее посетители не замечали картины, и они висели в зале только из уважения к старой дружбе. Владелец кафе посчитал возможным отдать одну из картин человеку, который по-настоящему понимает их ценность.

Конечно, мы купили домой и кашемировые платки, украшения и посуду, насобирали камней со склонов горы Кайлас и берега озера Маносоровар. Но самым дорогим, и по-настоящему бесценным приобретением, стала подаренная картина.

Материал предоставлен одним из давних членов клуба «Удэ», человеком, который давно стал на путь кунг фу, непосредственным участником путешествия Кириллом Довгайло.